Решив отправиться в Кимры, мы попытались выяснить связь столь странного названия городка, стоящего на речушке Кимрка, с древними племенами Кимрского Поволжья и германским племенем кимвров, — ведь было очевидно, что кикиморы в речушке точно не живут.
Примерно в 102 году до н. э. часть племени кимвров двинулись на Рим, другая вдоль побережья Балтийского моря в район, который теперь именуется Пруссией.
Российский историк В.Н. Татищев писал: «О германском племени кимвры рассказывают, что на знамёнах их изображался медведь»… Заметьте, не орёл — медведь, а значит, есть основания полагать, что мы с теми германцами далёкая, но родня.
Мост через Волгу. Кимры.
Всё это очень интересно, но фактически бездоказательно, зато оказалось, что у городка в Тверской области, знаменитого своим деревянным модерном, есть более интригующая история.
Фамилия Скавронские вам наверняка знакома? Скавронской была вторая супруга Петра I, будущая императрица Екатерина I.
Героиня нашего повествования графиня Юлия Павловна урожденная Пален была связана узами родства с семействами Скавронских, миланской аристократической фамилией Литта и родом Висконти из Пизы.
Единственная дочь графа Павла Петровича Пален и графини Марии Павловны Скавронской, по мужу Самойлова, в начале ХIХ века была богатейшей помещицей государства Российского.
Дама была не только баснословно богатой и к тому же красивой, но и не на шутку эммоциональной — в итальянскую родню — и даже чудаковатой для представительницы высшего света, о ней сплетничали, злословили, что для неё, похоже, было лишь забавой.
Юлия Павловна Самойлова. Художник Б.-Ш. Митуар. 1825 год. Государственный Эрмитаж.
Девица была невероятно хороша. Её супруг 24-летний граф Николай Александрович Самойлов капитан лейб-гвардии Преображенского полка тоже оказался невероятно красив, разбалован вниманием дам и точно не являлся образцом супруга.
Впрочем его поведение могло быть местью обстоятельствам, ведь на браке с Юлией Пален настояла его мать, сам Николай был влюблен в другую.
Благословение молодым дал сам Император. Венчание состоялось в Казанском соборе, но с мужем одна из самых богатых женщин России рассталась скоро, детей у пары не было.
Николай Александрович Самойлов. Акварель П.Ф. Соколова.
После разрыва с мужем (официальный развод им не был позволен), молодая, богатая и одинокая Самойлова отбыла в Италию.
Скучая, чего не сделаешь: в Риме в салоне княгини Зинаиды Александровны Волконской молодой графине представили бедного художника, он был сражен и ее красотой, и ее откровенным поведение.
Она оправдала его надежды — вместе они отправились путешествовать по Италии.
Портрет графини Самойловой, удаляющейся с бала у персидского посланника (с приёмной дочерью Амацилией). Около 1842 года. Карл Брюллов. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург. Россия.
Казалось, художник обрел свою музу, он писал её беспрестанно, её и её очаровательных воспитанниц. У графини к тому времени было две приёмные дочери Амалия и Джованина Пачини.
В 1825 году Джованни Пачини была написана опера о гибели Помпей, 28-летний русский художник впервые посетил место раскопок в 1827 году, ещё не подозревая, что поездка на развалины окажется для него судьбоносной.
Обедневший миланский композитор Джованни Пачини, знавший ласки сестры Наполеона Полины Боргезе и графини Самойловой, не смог содержать дочерей…
Родной отец не смог, и русская графиня взяла эти обязательства на себя. Малютки ещё отплатят ей за щедрость и доброту.
Но главное — в мире искусства зажглась звезда несомненного гения — русского по крови и итальянского по темпераменту — Карла Брюллова.
Юная и маленькая воспитанницы Самойловой, запечатленные на шедевре кисти Карла Брюллова «Всадница».
Всадница. Портрет Джованины и Амацилии Пачини, воспитанниц графини Ю.П. Самойловой, 1832. Государственная Третьяковская галерея. Москва.
Художник писал свою музу без устали. Только на признанном всем миром шедевре «Последний день Помпеи» графиня изображена четырежды.
Русский музей, Санкт-Петербург.
На громадном полотне о гибели античного мира Юлия Самойлова узнается в испуганной девушке; молодой матери, укрывающей младенца; женщине, обнимающей дочерей; и погибшей женщине в центре. Даже себя мастер увековечил рядом с одной из них.
Благодаря Юлии Павловне Брюллов вкусил славу, но пойти второй раз под венец она решила с другим, с итальянским тенором Пери.
В 1845 году графиня Самойлова расстается с Карлом Брюлловым и в 1846 году выходит замуж за молодого итальянского тенора.
В те времена законы Российской империи не позволяли подданному менять веру, сохраняя недвижимость, теряла Юлия Павловна и свой титул графини.
Накануне второй свадьбы Самойлова была вынужденна спешно распродавать свои российские поместья, в том числе и кимрские земли, приносившие ей невероятный доход.
Еще при Петре Великом в торговом селе Кимры начали шить обувь для армии. В период Отечественной войны 1812 года государственных заказов было так много, что кимряки стали монополистами рынка армейской обуви, но все-таки оставались крепостными.
Делегация сапожного цеха обратилась к графине с просьбой самим вскладчину выкупить её земли.
«Странное это было село. На центральной улице возвышались каменные здания и гостиный ряд. Люди крестьянского сословия ходили в городской одежде и кожаной обуви, прилавки магазинов ломились от заморских вин…»
Сделка состоялась. Завизировал её сам император. Это был первый случай в истории, когда землю у своего помещика выкупили крепостные.
В 1846 году кимряки, взяв кредит у государства, выкупили земли у помещицы за 495 000 руб серебром. Произошло это за 15 лет до официальной отмены крепостного права в Российской Империи.
Но даже с таким ошеломляющим займом кимряки (по прообразу Пермь — пермяки) расплатились с казной раньше положенного срока.
Скульптура сапожникам в Кимрах.
Сколько же дверей открываются и закрываются пред нами — только выбирай: везла бы своего тенора в Россию, ан нет… Одной из самых богатых женщин России прожить в счастье и богатстве до конца своих дней не удалось.
Супруг тенор скончался через год от чахотки, ичтобы вернуть себе графский титул Самойлова в 1863 году в третий раз вышла замуж за разорившегося французского графа дипломата Шарля де Морнэ.
Ей уже было 60, ему — 66. Супруги разъехались, едва Юлия Павловна получила титул мужа, но ежегодно она выплачивала ему огромное содержание и к концу жизни потеряла практически всё.
Её «благодарные» воспитанницы, изображенные на полотне Брюлова «Всадница», получили обещанное им ещёв детстве приданое в миллион каждой через суд.
Бывшие крепостные из славного купеческого городка Кимры послали своей бывшей госпоже некую материальную помощь, но умерла графиня Самойлова, покинутая всеми, в абсолютной бедности.
И если бы не Карл Брюллов, имя этой женщины, возможно, помнили бы лишь специалисты, занимающиеся составлением семейных древ.
А вот сам художник увековечен на памятнике скульптора М. О. Микешина «Тысячелетие России», поставленном в Новгороде в 1862 году. Брюллов изображён среди 16 фигур выдающихся писателей и художников Русского государства.
Фото: Олег Горемыкин.
Непредсказуемы наши судьбы: графиня прожила жизнь сумбурно, умерев в нищете; признанного живописца Карла Брюллова постигла та же участь; даже маленькие, но богатейшие Кимры, разорились с приходом народной новой власти и обветшали. Посмотрите сами: Кимры: неисповедима судьба русского модерна начала XX века
Всем счастливых дорог!